Неточные совпадения
Он мог брать для своих изображений не те жизненные факты, в которых
известная идея отражаемся наилучшим образом, мог давать им произвольную связь, толковать их не совсем верно; но если художническое чутье не изменило ему, если правда в
произведении сохранена, — критика обязана воспользоваться им для объяснения действительности, равно как и для характеристики таланта писателя, но вовсе не для брани его за мысли, которых он, может быть, еще и не имел.
По отъезде приятеля Вихров несколько времени ходил по комнате, потом сел и стал писать письмо Мари, в котором извещал ее, что с
известной особой он даже не видится, так как между ними все уже покончено; а потом, описав ей, чем он был занят последнее время, умолял ее справиться, какая участь постигла его
произведения в редакции.
— Не знаю, что тут хорошего, тем больше, что с утра до ночи ест, говорят, конфеты… Или теперь… Это черт знает, что такое! — воскликнул он. —
Известная наша сочинительница, Касиновская, целую зиму прошлого года жила у него в доме, и он за превосходные ее
произведения платил ей по триста рублей серебром, — стоит она этого, хотя бы сравнительно с моим трудом, за который заплачено по тридцати пяти?
Здесь нами даются лишь те впервые публикуемые материалы романа, которые имеют характер законченных эпизодов — глав, или, будучи лишь вариантами
известного ранее текста, дают дополнительные данные для социологического понимания
произведения и его персонажей.
Хандра Бельтова, впрочем, не имела ни малейшей связи с
известным разговором за шестой чашкой чаю; он в этот день встал поздно, с тяжелой головой; с вечера он долго читал, но читал невнимательно, в полудремоте, — в последние дни в нем более и более развивалось какое-то болезненное не по себе, не приходившее в ясность, но располагавшее к тяжелым думам, — ему все чего-то недоставало, он не мог ни на чем сосредоточиться; около часу он докурил сигару, допил кофей, и, долго думая, с чего начать день, со чтения или с прогулки, он решился на последнее, сбросил туфли, но вспомнил, что дал себе слово по утрам читать новейшие
произведения по части политической экономии, и потому надел туфли, взял новую сигару и совсем расположился заняться политической экономией, но, по несчастию, возле ящика с сигарами лежал Байрон; он лег на диван и до пяти часов читал — «Дон-Жуана».
Художественное
произведение может быть выражением
известной идеи не потому, что автор задался этой идеей при его создании, а потому, что автора его поразили такие факты действительности, из которых эта идея вытекает сама собою.
То же самое еще чаще может случаться и при обсуждении литературных
произведений: и когда критик-адвокат надлежащим образом поставит вопрос, сгруппирует факты и бросит на них свет
известного убеждения, — общественное мнение, не обращая внимания на кодексы пиитики, будет уже знать, чего ему держаться.
Остается другой вопрос: верно ли мы понимаем Островского, приписывая его
произведениям известный смысл?
Мы нисколько не думаем, чтобы всякий автор должен был создавать свои
произведения под влиянием
известной теории; он может быть каких угодно мнений, лишь бы талант его был чуток к жизненной правде.
Мерою достоинства писателя или отдельного
произведения мы принимаем то, насколько служат они выражением естественных стремлений
известного времени и народа.
Правда, иногда объясняя характер
известного автора или
произведения, критик сам может найти в
произведении то, чего в нем вовсе нет.
Взятый сам по себе, со стороны своего внутреннего содержания, этот тип не весьма выразителен, а в смысле художественного
произведения даже груб и не интересен; но он представляет интерес в том отношении, что служит наивернейшим олицетворением
известного положения вещей.
Он применяется и к
произведениям искусства: художник (сознательно или беосознательно, все равно) стремится воспроизвести пред нами
известную сторону жизни; само собою разумеется, что достоинство его
произведения будет зависеть от того, как он выполнил свое дело.
— Конечно, он бывает в высшей степени хорош только с одной точки зрения — но что же из этого! и на
произведения живописи надобно смотреть с
известного места, для того, чтобы они представлялись нам во всей своей красоте.
Но если под прекрасным понимать то, что понимается в этом определении, — полное согласие идеи и формы, то из стремления к прекрасному надобно выводить не искусство в частности, а вообще всю деятельность человека, основное начало которой — полное осуществление
известной мысли; стремление к единству идеи и образа — формальное начало всякой техники, стремление к созданию и усовершенствованию всякого
произведения или изделия; выводя из стремления к прекрасному искусство, мы смешиваем два значения этого слова: 1) изящное искусство (поэзия, музыкант, д.) и 2) уменье или старанье хорошо сделать что-нибудь; только последнее выводится из стремления к единству идеи и формы.
Что содержание поэзии не исчерпывается тремя
известными элементами, внешним образом видим из того, что ее
произведения перестали вмещаться в рамки старых подразделений.
Бывают люди, у которых суждение о явлениях жизни состоит почти только в том, что они обнаруживают расположение к
известным сторонам действительности и избегают других — это люди, у которых умственная деятельность слаба, когда подобный человек — поэт или художник, его
произведения не имеют другого значения, кроме воспроизведения любимых им сторон жизни.
Следствием всего этого бывает монотонность
произведений поэзии: люди все «а один лад, события развиваются по
известным рецептам, с первых страниц видно, что будет дальше, и не только, что будет, но и как будет.
Предполагаем, что поэт берет из опыта собственной жизни событие, вполне ему
известное (это случается не часто; обыкновенно многие подробности остаются мало известны и для связности рассказа должны быть дополняемы соображением); предполагаем также, что взятое событие совершенно закончено в художественном отношении, так что простой рассказ о нем был бы вполне художественным
произведением, т. е. берем случай, когда вмешательство комбинирующей фантазии кажется наименее нужным.
В библиографических заметках перечислены все
произведения, принадлежащие
известным поэтам и напечатанные в «Собеседнике».
Я, например, только по ее милости недавно открыл, какая бездна условного, риторического во многих прекрасных,
известных поэтических
произведениях.
В нежности не уступят они эклогам
известного Виргилия, в красоте воображения далеко превосходят они идиллии г-на Сумарокова. И хотя в щеголеватости слога и уступают новейшим
произведениям наших Муз, но равняются с ними затейливостию и остроумием.
Поставляя главной задачею литературной критики — разъяснение тех явлений действительности, которые вызвали
известное художественное
произведение, мы должны заметить притом, что в приложении к повестям г. Тургенева эта задача имеет еще особенный смысл.
Это даже подало, говорят, повод одному
известному русскому критику объявить
произведения Марка Вовчка «мерзостно-отвратительными картинками» и, причисливши их к обличительной литературе, вследствие этого отвергнуть в авторе их всякий талант литературный.
Произвела жизнь наша, много лет тому назад
известный разряд личностей; лет двадцать тому назад художники их приметили и описали; теперь критике опять пришлось обратиться к разбору
произведений одного из этих художников; вот она сгруппировала, с картин художника, несколько личностей, кое-что обобщила, сделала кое-какие выводы и замечания…
Разумеется, не все гении, и не от всех можно ожидать подобного эффекта, но все же до
известной степени он есть и в каждом художественном
произведении, и притом поэты с меньшим талантом обыкновенно являются публике с созданиями, в которых и идеи отразились сравнительно меньшей важности и обширности; но все же хоть что-нибудь, хоть в самых маленьких размерах, но отразилось что-нибудь полно и самобытно: иначе нечего искать в
произведении и признаков художественного таланта.
Т. 4. С. 240.], а дамские платья работы Ворт [Ворт Чарльз Фредерик (1825–1895) —
известный парижский портной.] и сейчас называют «художественными
произведениями».
Все это было прочитано без неудовольствия, некоторое время занимало собою
известную часть русской публики, наравне с
произведениями других беллетристов, не заслуживших подозрения в гениальности.
Висленев слушался, и
произведение его принимало характер все более лютый, а Горданов еще уснащал его прибавками и перестановками и все напирал на
известный ему «ихний вкус».
Мы видели, что на одно из них «о провинциальных правах» Висленев даже делал ссылку пред Гордановым, это было то самое
произведение, о котором последний отозвался
известным стихом...
Всё есть
произведение вещества, бесконечно изменяющегося; и то, что называют жизнью, есть только
известное состояние мертвого вещества.
Рассуждая на основании своего сознания, я вижу, что соединявшее все мои сознания в одно —
известная восприимчивость к одному и холодность к другому, вследствие чего одно остается, другое исчезает во мне, степень моей любви к добру и ненависти к злу, — что это мое особенное отношение к миру, составляющее именно меня, особенного меня, не есть
произведение какой-либо внешней причины, а есть основная причина всех остальных явлений моей жизни.
Всякому человеку нашего времени, если бы он не находился под внушением того, что драма эта есть верх совершенства, достаточно бы было прочесть ее до конца, если бы только у него достало на это терпения, чтобы убедиться в том, что это не только не верх совершенства, но очень плохое, неряшливо составленное
произведение, которое если и могло быть для кого-нибудь интересно, для
известной публики, в свое время, то среди нас не может вызывать ничего, кроме отвращения и скуки.
Когда же было решено, что верх совершенства есть драма Шекспира и что нужно писать так же, как он, без всякого не только религиозного, но и нравственного содержания, то и все писатели драм стали, подражая ему, составлять те бессодержательные драмы, каковы драмы Гете, Шиллера, Гюго, у нас Пушкина, хроники Островского, Алексея Толстого и бесчисленное количество других более или менее
известных драматических
произведений, наполняющих все театры и изготовляемых подряд всеми людьми, которым только приходит в голову мысль и желание писать драму.
Точно ту же прогрессию убедительности об участии свободной воли в общих делах человечества мы находим и в истории. Совершившееся современное событие представляется нам несомненно
произведением всех
известных людей; но в событии более отдаленном мы видим уже его неизбежные последствия, помимо которых мы ничего другого не можем представить. И чем дальше переносимся мы назад в рассматривании событий, тем менее они нам представляются произвольными.
Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale, [ангины,] но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le médecin intime de la Reine d’Espagne [Лейб-медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого-то лекарства, для
произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь.